Всегда ли система была основана на покорности?
Представьте себе стопку из 400 монет. Каждая монета изображает примерно 250 лет человеческой культуры, то есть вся стопка — это где-то 100 тысяч лет существования человеческого вида. Снимите верхнюю монету. Эта монета изображает то время, которое наше общество прожило в эру фабричного производства и такого труда, какой мы знаем сейчас. Тогда остальные 399 монет изобразят совершенно другие состояния коммерции, экономики и культуры. Наше текущее понимание может считаться нормой, но предыдущие нормы существовали в десятки и сотни раз дольше.
Сегодня вы сообщаете своей семье, что вы получили «работу», и уезжаете работать на фабрику. Раньше такое было неслыханно и невозможно. Всего пять или шесть поколений назад, когда такое начало происходить, случился грандиозный социальный переворот. Он изменил весь мир.
«Иметь работу на фабрике» — это не естественное состояние для человека. До недавнего времени люди жили совершенно по-другому. Нас подвергли промывке мозгов, чтобы мы приняли иерархию и отсутствие ответственности, которые пришли к нам вместе с фабриками.
Искусство и инициатива.
Кто является художником сейчас?
Я сижу в самолете возле Зака.
Точнее, я сижу, а Зак — нет. Весь полет он проводит на ногах — прогуливаясь, улыбаясь, любопытствуя, задавая вопросы, отвечая, реагируя, изучая и проверяя.
Вы себя так ведете?
Почему нет?
Где-то по ходу цивилизации вас отучили так себя вести. И это очень неприятно, потому что то, что есть у Зака (и что почти полностью мы потеряли), — это в точности то, что нужно сейчас.
Когда-то все мы были охотниками.
Потом изобрели сельское хозяйство, и все мы стали крестьянами.
Потом изобрели фабрику, и все мы стали фабричными рабочими. Фабричными рабочими, работающими по инструкциям, поддерживающими систему и зарабатывающими столько, сколько за это платят.
Потом эра фабрик прошла.
И какого рода работа у нас осталась? Искусство.
Сегодня успех означает — быть художником.
Фактически история сейчас пишется художниками, а фабричные рабочие заняты только работой. Будущее принадлежит шеф-поварам, а не кухаркам и посудомойкам. Можно легко купить книгу с рецептами (которая заполнена инструкциями), но найти книгу для шеф-повара очень трудно.
Миф о работе «белых воротничков»
Большинство беловоротничковых работников действительно носят белые воротнички, но на самом деле они по-прежнему работают на фабрике.
Да, они что-то чертят или печатают на клавиатуре, вместо того чтобы работать за станком. Единственное масло, от которого им приходится очищать свою одежду после рабочего дня, — это масло из доставленного к ним на стол ланча.
Но работа, которую они выполняют, — это фабричная работа.
Это фабричная работа, потому что она планируется, контролируется и измеряется. Это фабричная работа, потому что она подлежит оптимизации. Это фабричная работа, потому что утром они точно знают, что будут делать весь день.
Работа белых воротничков была рассчитана на то, чтобы спасти средний класс, потому что для этой работы не требовались машины. Машина может заменить человека, вытачивающего болты, но машина не может заменить человека, отвечающего по телефону или принимающего факс.
Конечно, машины все-таки заменили и этих людей. И что еще хуже — давление конкуренции (и жадности) заставило многие организации превратить своих работников в машины.
Если мы можем измерить это, мы можем делать это быстрее.
Если мы можем описать эти действия в инструкции, мы можем отдать их на аутсорсинг.
Если мы можем отдать это на аутсорсинг, мы можем сделать это дешевле.
Конечный результат — легионы разочарованных рабочих, закопанные в землю таланты, потогонная система.
Так быть не должно.
Время усреднения прошло
Наш мир более не способен справедливо вознаграждать людей, являющихся винтиками в гигантских машинах.
Это источник стресса для многих из нас. Школа и общество вбивали в нас этот подход в течение нескольких поколений.
Оказалось, что нам нужен талант, связи и человечность — и художники, которые это могут создавать.
У лидеров больше нет карты или набора правил. Жизнь без карты требует другого к себе отношения. Она требует от вас быть Незаменимым.
Незаменимые — это важнейшие строительные блоки завтрашних процветающих организаций. Они не доставляют капитал или дорогостоящее оборудование и не следуют слепо инструкциям. Незаменимые — стержневые фигуры в компании, которые являются движущей силой нашего будущего.
Оставшаяся часть книги посвящена тому, как вам изменить свое отношение к этому, причем сделать это правильно.
Прежде чем вы начнете, хочу обратиться к вам с просьбой: если в какой-то момент вы почувствуете разочарование и решите прекратить чтение, то, прежде чем вы это сделаете, я прошу вас (и даже умоляю!) прочитать короткую главу «Сопротивление». В ней объяснено, почему вы, вероятно, почувствовали разочарование.
Когда новая система заменила старую
Революции происходят редко, и именно поэтому они застают нас врасплох. Внедрение электричества было революцией. Никто не представлял себе, как оно изменит все, включая и древнюю систему работы по дому. Для обслуживания самого обычного современного семейного дома до прихода электричества потребовался бы целый десяток слуг.
Когда электричество появилось в домах, у строителей и электриков даже не возникла мысль, что людям нужны электрические розетки. В доме, к которому подведено электричество, было несколько лампочек и провода, подведенные к ним. Когда появились стиральные машины, единственным способом их подключения было выкрутить лампочку и к ее проводам подключить провод стиральной машины. Каждый год при таких операциях погибало несколько сотен людей, потому что они не очень хорошо понимали, как все это устроено.
Очень трудно описать, насколько существенно отличаются правила новой постиндустриальной эпохи, но я попытаюсь. Хорошую новость я могу сообщить сразу: они не настолько опасны, как первые стиральные машины.
Кто выигрывает?
В примере, когда Джон Янщ воспользовался Механическим турком для расшифровки интервью за треть обычной цены, мы можем ясно увидеть, кто выиграл. Выиграл Джон Янщ — он сэкономил деньги, которые в другом случае ушли бы в карманы хорошо (или по крайней мере относительно хорошо) оплачиваемого профессионала.
А те люди, которые непосредственно выполнили работу? Они проиграли.
Снова и снова в каждой отрасли происходит один и тот же расчет. «Должен ли я заплатить значительно больше, чтобы это сделали старым способом, местным способом, традиционным способом, тем способом, которым мой сосед может заработать себе на жизнь, или мне следует сэкономить деньги?»
В гонке за реализацией наших планов мы почти всегда выбираем более быструю и более дешевую альтернативу, особенно если она сравнима со старым вариантом или даже превышает его по качеству.
Вы до сих пор пользуетесь услугами полноценного биржевого брокера? Высока вероятность того, что вы уже давно разобрались во всем и можете торговать на биржах сами, почти бесплатно.
Ваша авиалиния до сих пор платит турагентам 10-процентную комиссию? Высока вероятность того, что авиалиния решила оставить эти 10 процентов себе (а эта цифра может быть больше, чем ее прибыль от всего рейса).
Вы уже решили покупать все необходимое в Wal-Mart? Есть множество исследований, показывающих, что с приходом Wal-Mart в какой-либо населенный пункт там исчезает работа, закрывается бизнес и рушатся основы экономики. Потому что в Wal-Mart вы можете купить бочонок соленых огурцов всего за три доллара.
Абстрактные макроэкономические теории неприменимы к людям, принимающим миллионы крохотных микроэкономических решений каждый день в гиперконкурентном мире. И эти решения постоянно принимаются в пользу быстрого и дешевого вместо медленного и дорогого.
Есть много мудрецов, которые с пеной у рта готовы убеждать вас в том, что эти решения эгоистичны, недальновидны и даже аморальны. Написано много книг, осуждающих капитализм во всех его формах и ратующих за его замену.
Я не верю в достоверность и применимость аргументов в пользу замораживания состояния дел. Я думаю, что эти действующие из лучших побуждений авторы подверглись промыванию мозгов не меньшему, чем все остальные.
(Вы то, что вы делаете)
Карл Маркс и Фридрих Энгельс писали, что производя средства существования, люди косвенно производят и свою реальную материальную жизнь. Далее они доказывают, что наша ежедневная работа и способы заработка дают направление нашей школе, политике и обществу.
Всю нашу жизнь нас толкают к производству, конформизму и потреблению.
Что вы будете делать, когда эти три опоры изменятся? Что будет, когда мир начнет прислушиваться к уникальным идеям и озарениям, перестав заботиться о дешевом труде на конвейерах?
Маркс также проследил нашу эволюцию: от мира, состоявшего из одного класса (племени), к миру, разделенному на два уровня — буржуазию и пролетариат.
У буржуазии есть капитал для инвестирования и фабрики, которыми она управляет. Члены этого класса владеют средствами производства, что дает им значительную власть над рабочими. Пролетариат работает тяжело, но остается в долгу перед буржуазией, потому что сам построить свои фабрики не может. Для этого у него нет капитала и организованности.
В этом есть смысл. Два столетия или даже больше граница была очень четкой. Вы могли быть либо на одной стороне, либо на другой.
Однако сейчас пролетариат может владеть средствами производства. Сейчас рабочие могут организоваться при помощи Интернета. Сейчас доступ к капиталу и способность находить друг друга больше не являются проблемой.
Если фабриками становятся наши мозги, если рынок начинает ценить озарение, творчество, то капитал становится все менее и менее важным фактором. В экономике появляются участники третьего типа, которых можно назвать Незаменимыми. Эти люди не являются ни «пролами», ждущими инструкций и работающими на чужих машинах, ни индустриальными королями или баронами. Незаменимые для создания силы и ценности используют внутренние рычаги, а не внешние.
Помните описанную Адамом Смитом машину для производства иголок? Сейчас каждый может иметь свою собственную машину, если захочет. Сейчас каждый человек, работающий самостоятельно или в команде, владеет средствами производства. Сейчас каждый человек может быть Незаменимым, если у него есть такое желание.
(Карл Маркс и Адам Смит согласны)
Оба великих политэкономиста говорили одно и то же: есть две команды — Менеджмент и Труд. Менеджмент владеет машинами, Труд выполняет инструкции.
Управляющие выигрывают, когда нужная работа делается за минимальную цену, и чем жестче контроль за результатом, тем лучше. Смит считал, что это правильно. Маркс видел, что для рабочих эта сделка невыгодна, и настаивал на том, чтобы вся система была сломана.
А что если мир будет делиться не на две части? Не капитал против труда, а капитал, труд и третья сила, в которую будут входить элементы первых двух? Я считаю, что имеются огромные возможности для участников третьего типа — Незаменимых и у нас есть возможность изменить все правила, которых мы придерживались всю жизнь. В таких людях ощущается большой недостаток, и это означает, что рынок нуждается в вас. Эра обмана заканчивается, особенно для людей, в достаточной мере пассионарных для того, чтобы добиваться изменений.
Прекращение оплаты простого присутствия на работе и поиск производителей изменений
Торнтон Мэй точно указывает, что мы достигли окончания того, что он назвал «оплатой присутствия». Остается все меньше и меньше рабочих мест, на которых вы можете получить плату только за факт того, что вы пришли на работу. Вместо этого успешные организации начинают вознаграждать людей, которые производят изменения, и отказываться от услуг всех остальных.
Почти каждый может научиться приходить на рабочее место. Почти каждый может научиться отпирать дверь магазина с утра или наблюдать за приборами в диспетчерской.
А что это такое — производить изменения?
Некоторые виды работы, скорее всего, так и останутся плохо оплачиваемыми, малоуважаемыми и будут связаны с большой текучестью кадров. Это такая работа, для которой приход на службу является единственным важным признаком. Другие рабочие места, по-настоящему хорошие, будут заполняться незаменимыми людьми, производящими работу, которую мало кто, кроме них, может выполнить.
Владение средствами производства
Это изменяет все.
Когда труд зависит от менеджмента во всем — в строительстве фабрик, в приобретении машин, в инструкциях, нужных для работы, — то такие отношения основаны на власти и контроле. Фабрике нужен рабочий, но ведь и рабочему нужна фабрика. И всегда фабрике легче заменить рабочего, чем рабочему найти новую фабрику.
Сегодня средством производства может считаться подключенный к Интернету ноутбук. Несколько сотен долларов — и у рабочего есть своя фабрика.
Это приводит к фундаментальному сдвигу в вопросах власти и контроля. Когда вы сами можете управлять концептуальными и коммуникационными элементами новой работы, то в ваших руках оказывается больше власти, чем у менеджмента. А если менеджмент привлекает, мотивирует и удерживает больше талантов, то у него возникает более мощный рычаг, чем у конкурентов.
Это началось с блогеров, музыкантов, писателей и вообще тех, кому не требуется чье-либо разрешение и поддержка, чтобы делать свое дело. Человек с ником Перец Хилтон стал богатым и знаменитым, ведя свой блог. Абби Райан зарабатывает почти сотню тысяч долларов в год, рисуя маленькие картинки и продавая их через eBay. Эти люди имеют полную техническую, производственную и дистрибуционную поддержку, которая им нужна, то есть являются одновременно капиталистами и рабочими. Организации, на которые они работают, имеют очень низкий процент легко заменимых работников (ПЛЗР). А в индивидуальных «организациях» легко заменимых работников вообще нет.
Эта идея распространяется — и быстрее, чем многие думают. Теперь процветающие организации состоят из хорошо организованных Незаменимых, работающих согласованно и создающих ценностей больше, чем могла бы любая фабрика. Вместо того чтобы пытаться построить организации, наполненные живыми автоматами, мы должны пойти другим путем.
Заурядность и Интернет
Хаг Маклеод: «Интернет позволяет быстро показать, на что ты способен, и посредственности в нем трудно удержаться. Посредственности не остается ничего, кроме как протестовать».
Интернет поднял планку, поскольку молва о хорошем в нем распространяется очень легко. Конечно, в нем намного больше мусора, больше чепухи, больше бессмыслицы. Но это изобилие мусора вовсе не мешает рынку распространять информацию о чем-то хорошем.
Конечно, заурядность не собирается исчезать. К тому же то, что еще вчера было замечательным, сегодня стало всего лишь хорошим, а завтра превратится в посредственное.
Заурядное — это неудавшаяся попытка быть по-настоящему хорошим.
Иерархия ценности
Внизу лестницы всегда больше людей, делающих тяжелую работу, которой легко научиться. По мере движения по ступеням иерархии работа становится легче, оплата — выше, а число людей, пригодных для ее выполнения, — меньше.
Почти все люди могут заниматься собирательством (грибов, ягод и т. п.). Но это уже давно почти не оплачивается. Очень немногие могут продавать. Почти никто не идет на работу только для того, чтобы создавать или изобретать. Выбор за вами.
(Как средние субсидируют посредственных — и «обувают» тех, кто выше среднего уровня)
Давайте представим, что вы босс — человек, имеющий в своем распоряжении карту, возможность создавать рабочие места и получать прибыль. У вас есть бизнес-модель, позволяющая нанимать людей, которые будут обрабатывать данные, или продавать, или выполнять какие-либо еще задачи, которые вы можете описать в инструкции.
Выдающийся работник может принести вам 30 долларов за час работы. Хороший работник приносит 25 долларов в час, а посредственный — 20.
Если вы не можете заранее определить, кто из новых кандидатов станет выдающимся, а кто — посредственным, и хотите платить всем стандартную ставку, то какой она должна быть?
Если не рассматривать вариант «предельно низкой», то ответ будет определенно ниже 25 долларов в час. Возможно даже, меньше 20 долларов в час. Вы ведь хотите, чтобы каждый работник приносил прибыль, даже посредственный.
То есть у вас получится, что все работники будут зарабатывать меньше того, что они заслуживают, только чтобы у вас была возможность подстроиться под тех, кто приносит меньше всех. При этом выдающиеся работники будут зарабатывать намного меньше, чем могли бы, и результат будет один: они рано или поздно уйдут. Им невыгодна фабричная работа при фабричной зарплате, уровень которой рассчитывается с одной целью — субсидировать босса.
Замечательные люди
В книге The Purple Cow1 я изложил простую идею: корпорации не имеют права на наше внимание. Многие годы (и даже десятилетия) корпорации делали средние продукты для средних людей и привыкли биться за то, чтобы мы их заметили. В итоге мы перестали на них обращать внимание. Сейчас, чтобы расти, надо выделяться, создавать что-то такое, о чем будут говорить, относиться к людям с уважением и рассчитывать на то, что они будут распространять информацию о вас.
Сейчас я хочу привести аналогичную, но более личную идею: у вас нет права на такую работу или такую карьеру. После многих лет внушения, что вы должны быть средним работником средней организации, что общество поддержит вас, если вы будете придерживаться этой линии, вы обнаруживаете, что правила изменились. Сейчас, чтобы преуспевать, надо быть заметным, надо, чтобы о вас говорили. Но когда речь идет о конкретном человеке — о чем мы говорим? Люди — это не продукты с определенными функциями, выгодами и маркетинговыми кампаниями. Люди — это индивидуумы, и если мы собираемся о них говорить, то мы собираемся обсуждать, что они делают, а не то, кем они являются.
Вы не станете Незаменимым только потому, что отличаетесь от других. Но единственный способ стать Незаменимым — это отличаться. Если вы не отличаетесь, то вы такой же, как и все остальные.
Единственный способ получать то, чего вы достойны, — это выделяться, выполнять эмоционально насыщенный труд, считаться незаменимым работником и выполнять то, что крайне нужно организациям и людям.
Фрагмент книги Сета Година "Незаменимый. Можно ли без вас обойтись?" любезно предоставлен издательством "Манн, Иванов и Фербер".
1 См.: Годин С. Фиолетовая корова. М. : Манн, Иванов и Фербер, 2010. Прим. ред.
|
